Бодиль Катарина Бьорн родилась 27 января 1871 г. в городе Крагеро в Норвегии. Изучала музыку в Германии, а духовное образование получила в Осло. После десятилетней работы медсестрой в Норвегии и в Германии она присоединилась к норвежскому филиалу «Организации женщин-миссионерок» (Women Missionary Workers, Kvindelige Missions Arbejdere) (1).

Зимой 1905 г. Бодиль была отправлена в основанную Германской восточной миссией германскую больницу в Мараше. В скором времени ее командировали в Мезре для работы в германском сиротском приюте. В Мезре функционировал миссионерский центр, однако в Муше было всего два врача-турка, один из которых – военный. В 1907 г. Бьорн обосновалась в Муше, где прожила девять лет. Здесь она основала амбулаторию, которая в год обслуживала до 4000 пациентов (2).

Во время своего пребывания в Муше она продолжала проводить домашние визиты в деревни провинции, оказывая медицинскую помощь и христианам, и мусульманам в равной степени. Бодиль начала также преподавать медицинское дело для того, чтобы при необходимости у нее были помощники, которые смогли бы ее заменить. Бьорн основала школу для женщин, не умеющих писать-читать, в которой начали обучаться девочки приюта. С целью сбора средств для представления быта местных в «Организации женщин-миссионерок» Бьорн привезла с собой из Норвегии фотоаппарат. Ее фотографии использовались на собраниях «Организации женщин-миссионерок» для представления докладов, а в дальнейшем в качестве свидетельств о геноциде (3). В 1910 г. к Бьорн присоединилась шведская миссионерка Альма Йохансон. Бьорн была известна в регионе под статусом-псевдонимом «доктор», именно по этой причине Йохансона начали называть «новый доктор», что Бодиль считала одновременно как оказывающим давление, так и обязывающим. К 1913 г. их миссионерский центр состоял из женского, мужского приютов и мужской школы, а в 1914 г. они превратили амбулаторию в больницу.

В 1915 г. Бьорн на себе почувствовала всю тяжесть осуществляемой в Османской империи турецким правительством жестокости Геноцида армян. В июле 1915 г. воспитанники приюта, находящиеся под уходом Бьорна и Йохансон под лживым обещанием, что якобы они будут отведены в Месопотамию, были выведены турецкой полицией из города и сожжены заживо (5). Этот случай был огромным психологическим ударом для обеих женщин, однако скорбеть было некогда. Возвращающиеся с фронта раненые турецкие и армянские солдаты перенесли вспышку тифа в Муш. Поскольку для них не было специальной больницы, эпидемия вскоре распространилась по всей Мушской области. Йохансон и Бьорн посвятили себя лечению зараженных. Согласно Бодиль, особенно тяжелым было состояние армянских солдат, истощенных по причине службы в рабочих батальонах: «многие погибли, некоторые спаслись, чтобы быть убитыми позднее» (6).

Действующая в связи с войной цензура не позволяла миссионерам представить миру ситуацию в Османской империи. Первое письмо Бодиль «Организации женщин-миссионерок» датировано сентябрем 1915 г. В нем она, тщательно скрывая, представляет поджог Муша и просит позволить ей взять с собой в Норвегию несколько армянских учителей для работы, не объясняя причины (7). Часто ее письма представляли собой библейские псалмы, посредством которых она пыталась передать коллегам свое душевное состояние, например: «Я погряз в глубокой трясине, где не на что встать. Вошёл в бездонные воды. Меня унесло стремительным потоком. Я изнемог, зовя на помощь. Моя гортань пересохла. Мои глаза ослабели, пока я ждал моего Бога. Ненавидящих меня без причины стало больше, чем волос на моей голове» (Псалом 69: 2-4) (8). С несколькими спасшимися в Муше армянами Йохансон и Бодиль отбыли в Мезре, некоторое время работали с миссинерками Марией Якобсен и Карен Мари Петерсон, затем Йохансон отправилась в Константинополь, чтобы доложить о случаях, а Бодиль вернулась в Муш с надеждой найти тех, кто возможно выжил, среди которых могли быть некоторые из ее воспитанников. Вернувшись, она собрала всех оставшихся армян и, представив всех протестантами, сумела добыть для них продовольствие и лекарства (9).

В феврале 1916 г. в связи с наступлением русской армии турецкие власти вновь вынудили Бьорн уйти. Она в окружении нескольких армян прибыла в Битлис, где ее ожидала еще одна катастрофа: «У меня отобрали моих последних друзей и детей, которых я спасла» (10). Затем Бодиль уехала вместе с сопровождающим ее турецким жандармом в Диарбекир, где в течение трех недель тщетно пыталась вернуть их, затем отправилась в Алеппо, оттуда в Гаруние – Киликия, около года работала медсестрой в германском сиротском приюте. В 1917 г. Бьорн вернулась в Норвегию с усыновленным в 1915 г. армянским мальчиком, которого назвала в честь большого гуманиста Фритьофа Нансена – Фритьоф-Рафаэль.

После Первой мировой войны Бьорн вернулась в Османскую империю для осуществления полевой работы. Оттуда отправилась в Армянскую Советскую Республику и основала в Александрополе сиротский приют «Лусахбюр». В 1924 г. советские власти приостановили деятельность Бьорн. Приют закрылся, а 33 воспитанника были переселены в приют Американского комитета помощи Ближнему Востоку. Бьорн пыталась сделать что-нибудь, чтобы решение пересмотрели, 27 августа 1924 г. с письмом обратилась к Комиссару народного просвещения: «Я могу заверить вас, что в нашем учреждении я ни коим образом не действовала вопреки порядку и законам, действующим в стране. Если я старалась внушить моим собранным сиротам моральные принципы, они не противоречат исповедуемым вами великим принципам. … Я долгие годы в Турции посвятила себя священному делу облегчения страданий армян, и более двух лет начатое в Алекполе дело настолько близко мне сердцу, что невозможно поверить, что можно завершить его так внезапно. …Я горячо прошу вас, чтобы вы были любезны пересмотреть ваше решение в связи с нашим приютом и дать мне возможность продолжить мое дело» (11). Возможность, конечно же, не была предоставлена. Бьорн уехала в Сирию и в 1926-1935 гг. работала в среде армянских беженцев. После завершения миссии она отправилась в Осло, жила с Фритьофом-Рафаэлем и внуками. До кончины в 1960 г. она не прекращала говорить и свидетельствовать о Геноциде армян. Сделанные ею фотографии, дневник и многочисленные другие документы, хранящиеся в архивах фонда «Музей-институт Геноцида армян», являются ценными первоисточниками для изучения Геноцида армян.



* Представленные материалы были подарены МИГА внуком Бодиль Бьорн – Юсси Флеминг Бьорном.






Регина Галустян
Соискатель МИГА, научный сотрудник




1. Подробности об организации смотри здесь: Matthias Bjørnlund, “Harput-Missionaries, Danish Missionaries in the Kharpert Province: A Brief Introduction,” http://www.houshamadyan.org/mapottomanempire/vilayetofmamuratulazizharput/harputkaza/religion/missio naries.html: Просмотрено 23.01.2021.
2. Inger Marie Okkenhaug, “Spiritual Reformation and Engagement with the World: Scandinavian Mission, Humanitarianism, and Armenians in the Ottoman Empire, 1905-1914,” in Christian Missions and Humanitarianism in the Middle East, 1850-1950: Ideologies, Rhetoric, and Practices, eds. Okkenhaug I. M. and Summerer K. S. (Brill, 2020,) 99.
3. Там же, 92.
4. Там же, 100.
5. Альма Йохансон, Изгнанный народ: один год из армянской истории (Ереван, Музей-институт Геноцида армян, 2008), 23, 24, 26.
6. Inger Marie Okkenhaug, “Scandinavian Missionaries, Gender and Armenian Refugees during World War I. Crisis and Reshaping of Vocation,” Social Sciences and Missions 23 (2010), 74.
7. Там же, 81.
8. Библия, Արարատ թարգմանություն, Псалом 69, http://www.bible-links.org/: Просмотрено 23.01.2021.
9. Okkenhaug, “Scandinavian Missionaries,” 77, 84.
10. Okkenhaug, “Scandinavian Missionaries,” 79.
11. Письмо руководителя сиротского приюта Александрополя Бодиль Бьорн Комисару народного просвещения, НАА, ф. 113, с. 38, к. 45, л. 191.

МИГА ОБЪВЛЯЕТ СТИПЕНДИЮ ИМЕНИ РАФАЭЛЯ ЛЕМКИНА НА 2022 ГОД